Они жили в Африке, и два миллиона лет назад их было очень мало. Они были почти человеческими существами, хотя, как правило, меньших размеров, чем их потомки, населяющие Землю в наше время. Они были прямоходящими; кроме того, они очень ловко лазали по деревьям.

Питались они в основном фруктами, орехами, семенами и другими съедобными растениями, но уже начинали есть мясо. Их орудия были примитивными. Если они пытались приспособить для своих нужд камень, то не слишком далеко заходили в его обработке. Возможно, они умели использовать палку для защиты, нападения или даже копания — если мелкий грызун скрывался в норе. Строили ли они простейшие убежища из веток и палок, чтобы укрыться от холодных зимних ветров, неизвестно. Нет сомнений в том, что некоторые из них обитали в пещерах — но такое постоянное жилище должно было серьезно ограничивать их подвижность, необходимую для поисков нужного количества продовольствия. Чтобы выжить на этой земле, требовались длительные переходы в места, где можно было найти определенные плоды и семена. Их рацион был результатом череды открытий, сделанных в течение сотен тысяч лет. Жизненно важным приобретением стало умение различать съедобные и ядовитые растения. Поиски новых источников пищи во время засухи и голода, должно быть, приводили кого-то к смерти от отравления.

В течение нескольких миллионов лет люди развивали свои адаптивные способности и становились все более изобретательными. Средние размеры мозга человека увеличивались. В то время как у ранних людей его объем составлял 500 см3, он достиг уже 900 см3 у человеческого вида Homo erectus, представители которого предприняли описанные выше далекие миграции.

В период между 500 000 и 200 000 лет назад мозг снова заметно увеличился. Рост мозга был одним из самых замечательных событий в истории биологических изменений.

Строение мозга также менялось, и формировалась «область моторной речи». Укрупнение мозга, по-видимому, связано со все более совершенным владением руками и медленным развитием разговорного языка. Такой существенный рост размеров мозга — экстраординарное событие для любого биологического вида. Как это произошло — до сих пор остается по преимуществу загадкой. Одной из возможных причин было все большее и большее употребление в пищу мяса. Вряд ли человечество на этой стадии развития владело оружием или организационными способностями, достаточными для того, чтобы убивать диких животных любого размера.

Каждое утро первые лучи восходящего сначала в Восточной Азии солнца озаряли людей, занятых бурной деятельностью: они подбрасывали поленья в огонь, кормили завтраком детей, отправлялись собирать орехи или ловить диких животных, выскребали шкуры, чтобы сделать из них одежду, или оббивали камни, превращая их в орудия. Те же сцены, очевидно, можно было наблюдать в последовательно озаряемых лучами солнца десятках тысяч мест остальной Азии, затем Европы вплоть до Атлантического океана. Аналогичная деятельность кипела в Африке, где люди расселялись все шире и шире.

Примерно 100 000 лет назад территории, занимаемые человечеством, были значительными, но огромные пространства земного шара по-прежнему оставались безлюдными. Животные Северной и Южной Америки никогда не слышали человеческого голоса и не видели копья.

20 000 лет до н. э. распространение рода человеческого фактически ограничивалось рамками одного огромного континента. Европа и Африка, Азия и Америка не были отделены друг от друга морями, и этот единый массив суши являлся ареной почти всей человеческой деятельности. Австралия и Новая Гвинея составляли второй заселенный материк, но количество его жителей не превышало 5% населения Земли. Еще одним интересным аспектом существования этого населения было то, что почти все оно обитало в тропических и умеренных зонах. Холодные районы Земли оставались по преимуществу незаселенными.

В те времена температуры повсюду были гораздо ниже, чем в наши дни. Ледники были активны и обширны даже на крайнем юге Австралии, а в северном полушарии огромные пространства были покрыты льдом на протяжении большей части года. Финляндия, Швеция и даже большая часть Ирландии — она не была тогда островом — пустовали. В горных местностях Центральной Европы территория, намного превышавшая по площади Швейцарию, была покрыта нетающими льдами. Некоторые из нынешних курортов Западной Европы, пляжи которых летом наводняют толпы людей, выглядели весьма мрачно, а в их водах даже в разгар лета плавали льдины. Многие из современных морских курортов находились вдали от моря.

Американский континент был открыт человеком незадолго до того, как уровень воды начал подниматься. Первые люди, вероятно, перешли из Сибири на Аляску не позднее 22 000 лет до н. э. Два континента были соединены узкой полосой холодной земли, и летом этот переход, видимо, не представлял особых трудностей. Возможно даже, что охотники и их семьи преодолели его, просто преследуя дичь, нашли новое место более привлекательным и решили здесь остаться. В конечном итоге они оказались открывателями нового континента и заняли особое место в истории — но, с их точки зрения, они просто занимались своим повседневным трудом. Очевидно, другая волна переселенцев также пересекла этот коридор и, двигаясь на юг по западному побережью, оказалась в более теплой Мексике. Их присутствие в Мексике около 22 000 лет до н. э. документируется драгоценными кусочками обработанного обсидиана, найденными на местах стоянок.

На протяжении тысячелетий люди, жившие на территориях современных Японии и Соединенных Штатов, оставались по большей части отрезанными от внешнего мира. Они вели необычное существование. Казалось бы, такая длительная изоляция должна была постоянно ослаблять их в то самое время, когда Европа и Азия переживали быстрые перемены. Тем не менее в наши дни две эти когда-то затерянные части света превратились в великие мировые финансовые державы.

Возможно, у этого парадокса есть объяснение. Проблема изоляции — в то или иное время — остро стояла перед всеми людьми. Но в последние 150 лет географическая изоляция оказывалась благословением, а иногда и ценным преимуществом. В нашем сжимающемся мире идеи, товары и люди могут без труда пересекать морские преграды, которые 10 000 лет назад казались непреодолимыми. Но море служило преградой и для армий завоевателей. Для Японии и Соединенных Штатов морское препятствие из помехи превратилось в главного защитника. В основном благодаря морю им удалось избежать вторжений. Море же было причиной того, что японцы и американцы неохотно втягивались в дорогостоящие войны, которые велись вдали от их дома.

В Сирии и Палестине, после того как уровень Мирового океана достиг своего нового максимума, имела место, казалось бы, незначительная революция. В отличие от более знаменитых промышленных революций, она происходила невероятно медленно, и силу ее воздействия человечество ощутит лишь через тысячелетия. Но человеческая жизнь приняла направление, с которого уже не свернуть.

К 8000 г. до н. э. в витрину этой революции превратилось поселение Иерихон. Его составляли небольшие дома из сырцового кирпича, жители которых на крошечных клочках возделанной земли выращивали пшеницу и ячмень. Первоначально росшие в диком состоянии, эти злаки были выбраны для культивирования потому, что их зерна были крупнее, чем у других диких злаков; а крупные зерна легче собирать и перемалывать в грубую непросеянную муку. Земледельцы должны были подготовить землю, отобрать семена здоровых злаков, которые не осыпаются после созревания, и посеять их более плотно, чем это происходит в природе. Убранное с помощью каменных ножей и серпов зерно складировалось на поселении. В нашем мире половину потребляемых людьми калорий дает тот немногочисленный набор злаков, который окультурили эти ближневосточные земледельцы.

Складывались новые формы политической организации. В то время как в обществах кочевников власть, как правило, делили между собой старейшины, новые сельскохозяйственные общины все ее больше контролировались узким элитарным кругом правителей или вождем, который, как правило, был мужчиной. Защищая свое поселение и земельные угодья, вождь также пользовался возможностью отплатить за старые обиды или раны. Он захватывал пленных и порабощал их. Кочевые племена редко находили применение рабам, а оседлые правители могли использовать рабский или подневольный труд на строительстве ирригационных каналов, храмов, укреплений и других сооружений. Новые правители могли собирать дань в виде зерна, мяса или другого добра, тогда как земли кочевников были зонами, свободными от налогов.

Нагорья Новой Гвинеи были столь далеки, что оставались почти неизвестными европейцам вплоть до XX в. Но назвать их глухим углом никак нельзя, поскольку они были одним из основных пунктов зеленой революции. Около 7000 г. до н. э., когда Европа еще была незнакома с земледелием, жители Новой Гвинеи культивировали различные сорта ямса и других корнеплодов, тенелюбивый таро, сахарный тростник и местную разновидность банана. Дренажные канавы, выкопанные руками, улучшали почву и помогали ведению этого простейшего сельского хозяйства. То, что идея огородничества пришла в Новую Гвинею из Юго-Восточной Азии, маловероятно, но исключить этого нельзя.

В Новой Гвинее деревья рубили каменными топорами, короткими резкими ударами, которые можно было нанести, скорее, орудием типа томагавка, чем похожим на современный топор с длинной ручкой.

В больших и ярко освещенных городах, где сосредоточена большая часть населения современного мира, вряд ли можно оценить величие и красоту ночного неба, которого почти не видно из-за городских огней.

Кроме того, новые объяснения событий человеческой жизни, как светской, так и религиозной, вытеснили объяснения, основанные на расположении и движении звезд, Луны и Солнца. Но на протяжении большей части человеческой истории, как письменной, так и дописьменной, ночное небо владело воображением людей, поражая его своим великолепием и волшебством. А когда возникли первые цивилизации, «небесные тела» стали наделять все более могущественной символикой.

Кочевники и земледельцы испытывали глубокий ужас, наблюдая метеорологические явления. В Тасмании множество аборигенов было напугано сильными грозами. «Сильный дождь ночью, — писал белый очевидец в 1831 г., — сопровождался громкими раскатами грома и яркими вспышками молний, которые вызывали у местных жителей невыразимый ужас». На следующий вечер вид «электрической искры» в темном небе вызвал крики смятения. Возможно, боязнь того, что молния ударит в них, усиливала страх. Нервно поглядывая на расколотое дерево, в которое попала молния, они отказывались — как и немецкие крестьяне на другом конце земли — прикасаться к обнажившейся древесине.

Ночное небо служило купольной крышей людям все то время, пока они спали под звездами. Детей учили наблюдать за регулярным движением звезд по ночному небу. Изредка они видели, как темное небо быстро прочерчивают какие-то огни. Некоторые из них были падающими звездами, появлявшимися лишь на одну-две секунды, за другими же тянулись длинные огненные хвосты. Кочевые охотники и собиратели внимательнейшим образом наблюдали за ночным небом и, вероятно, путем этих наблюдений установили, что падающих звезд вдвое больше перед рассветом, чем в первые часы ночи. Когда происходило это странное представление, они считали, что небо разговаривает.

Ночью люди видят сны — радостные, ужасные, мирные, привычные или странные. Представителям самых разных племен ночь казалась областью таинственного, куда их допускали во время сна. Сновидения были свидетельствами таких посещений. В Северной Канаде коренные жители побережий Гудзонова залива верили в то, что когда они спят, их душа ускользает из тела и на время попадает в другой мир. В Центральной Австралии представители племени аррернте считают, что у каждого человека две души и что во время сна одна из них действительно покидает тело. Они полагают, что во сне они, оставаясь собой, одновременно наблюдают за реальными приключениями этой второй души, происходящими вне тела. Если с душой, покинувшей тело, происходит что-то ужасающее, ужас немедленно передается спящему и видящему сон человеку.

Кочевники не возводили грандиозных памятников — пирамид, массивных колонн из камня, храмов, маяков. Они не умели высекать огромные каменные блоки и перемещать их на далекие расстояния, но в некотором смысле они и не нуждались в памятниках. Создатели памятников стремятся донести нечто важное; но для людей, живших около 15 000 лет назад, небо и земля были полны памятников, часть которых была видима только искушенному глазу.

Для некоторых кочевых обществ небо было памятником, созданным существами, которые являлись их собственными предками. Их земля была создана подобным же образом. Каждый холм и горный хребет, каждая деталь ландшафта были созданы этими существами, когда они впервые населили Землю. В глазах ранних австралийцев холмы, скалы, животные и все живое на их племенной территории были фактически священными памятниками, наследием их предков, и первоначальный акт творения следовало периодически воспроизводить в религиозных ритуалах, обрядах и танцах, оставленных этими существами-создателями. Таким образом живущие поддерживали связь с теми, кто давным-давно создал этот животворный земной и небесный ландшафт.

Если бы неутомимый путешественник, живший на Среднем Востоке в 4000 г. до н. э., предпринял необычное — а вероятно, и невозможное — сухопутное путешествие от берегов Черного моря до верховий Нила, он не встретил бы ни одного значительного памятника. Он не увидел бы ни одного города. Ему не попался бы на пути ни храм науки, ни роскошный царский дворец. Если бы спустя примерно 1500 лет по его следам прошел другой путешественник, достопримечательности уже довольно быстро перестали бы его удивлять. Однако существовали они по преимуществу вдоль больших рек этого региона. Ключевую роль в возникновении цивилизаций в этом уголке мира сыграли четыре великие реки — и еще несколько крупных рек в далеких отсюда землях.

Берега Нила вскормили египетскую цивилизацию. Эта река вьется по узкой долине, ширина которой близ Асуана в верхнем Египте достигает всего 2 километров. То там, то здесь в реку проникают пески пустынь. Ниже по течению долина часто расширяется до 30 или более километров, в то время как в дельте — мозаике из участков плодородной низменности и речных проток — ее ширина достигает 200 км. Во время разливов сельскохозяйственные земли в дельте — главный источник благосостояния Египта — превращаются в огромное озеро, над поверхностью которого возвышаются постоянные деревни, примостившиеся на вершинах небольших холмов. И действительно, деревни в дельте обычно называют «островами». Землю, на которую разлив наносит свежую богатую почву, можно снова засевать ячменем или пшеницей после того, как вода спадет. У этой реки есть не только достоинства. Если вода поднимается слишком высоко или течет слишком быстро, все сложенные из земли сооружения и ирригационные каналы разрушаются. Кроме того, воду нелегко доставлять к полям, которые расположены выше уровня разлива. По мере расширения возделываемой земли приходилось нанимать людей или тягловый скот для поднятия воды в ведрах или корзинах с более низкого на более высокий уровень.

Конкурирующая цивилизация расцветала в Месопотамии. Там около 3700 г. до н. э. возникло первое из известных в мире государств, с сопутствующей ему светской и религиозной бюрократией. Это государство занимало теплую равнину между двумя реками — Тигром и Евфратом. Оно было прямым порождением этой плодородной долины.

Питаемые талыми водами с гор Турции, Тигр и Евфрат проделывают две трети своего пути по направлению к морю, прежде чем достигают краев этой равнины, и почти у самого моря они наконец сливаются. Время от времени они меняли свои русла или наполнялись илом, но в течение столетий служили магистралью, по которой на небольших лодках или плотах из шкур животных люди сплавляли столь необходимую древесину из лесистых внутренних районов. Долины в нижнем течении двух этих рек, засеянные ячменем и пшеницей, давали обильные урожаи. В то время как в других регионах земледельцы вскапывали землю заостренной палкой или примитивной лопатой, здесь ее пахали, что позволяло обрабатывать большие площади меньшим количеством рабочих рук. Часть ячменя сбраживали в пиво — возможно, первое пиво в мире.

Египет и Месопотамия процветали уже в течение 1000 лет, когда на востоке от них возникла еще одна долинная цивилизация. Широкую долину Инда увлажняют реки, бурно стекающие с заснеженных Гималаев и плавно несущие свои воды в Аравийское море. Почти вся долина находится за пределами тропической зоны. Хотя река Инд со временем дала название Индии, протекает она в основном по территории Республики Пакистан.

Природа щедро одарила долину Инда. Первоначально его плодородные берега были покрыты джунглями, после расчистки которых открылась богатая почва. Эта река необычайно благоприятствует земледелию своими ежегодными разливами, более широкими, чем нильские, и увлажняющими низинные районы примерно с июня по сентябрь. Каждый год они приносят с собой слой живительного ила. Известно, что климат тогда был необычайно влажным, по нынешним меркам. Потоки грязной воды были столь широки и насыщенны, что памятники этой цивилизации в наши дни порой обнаруживают под 10-метровым наносным слоем.

Ни одно из покрытых соленой водой пространств не оказало такого всепроникающего влияния на формирование современного мира, как Средиземное море. Без этого моря, с его неповторимыми качествами и необычным расположением, политическая, экономическая, культурная и общественная жизнь этого мира приняла бы совсем иное направление.

В эпоху, когда по морю — если оно было спокойным — передвигаться и перевозить грузы было дешевле и проще, чем по суше, Средиземное море предоставляло огромные преимущества. Оно тянулось от Атлантического океана на западе почти до двух заливов Индийского океана на востоке: далеко вдающегося Красного моря и Персидского залива. Длинный рукав Средиземного моря — Черное море — протянулся к внутренней Азии. Два более коротких рукава — по сторонам Апеннинского полуострова — почти достигают подножий заснеженных Европейских Альп.

Каждые несколько столетий в относительно недавние времена случались непродолжительные всплески жизненной и творческой активности, которые и долгое время спустя после их завершения казались яркими огнями на пустынном берегу. Такие периоды были обычно характерны для какой-то небольшой части земного шара, хотя их свет распространялся необычайно широко. Таким светом просияла Древняя Греция. День и ночь она пылала на возвышенных мысах, омываемых разными морями, и в течение столетий была видна отовсюду.

Где только не основывали греки свои колонии! В наши дни туристам во время экскурсий на прогулочных катерах по Сухумской гавани Черного моря рассказывают, что они проплывают над зыбучими песками, затянувшими развалины древнегреческого города.

Греки были первыми людьми, которыми овладела страсть к столь распространенному в наши дни занятию — спортивным состязаниям. Их Олимпийские игры, к которым допускались только граждане обширного греческого мира, каждые четыре года становилось знаменательным событием. Впервые проведенные, как считается, в 776 г. до н. э., они поначалу были второстепенным массовым развлечением. В каком бы виде спорта ни соревновались греческие атлеты — в беге, метании, борьбе или скачках на колесницах, — первоначально выступавшие одетыми, со временем почти все предпочли выступать обнаженными на окруженной толпами зрителей арене.

Широкая полоса почти на всем протяжении ровного, покрытого травянистой растительностью пространства — иногда прерываемая горами и озерами — тянулась от Центральной Европы до Восточной Азии. Она шла от берегов реки Дунай до лесов Маньчжурии. Если считать от побережья до побережья, эти равнины разворачивались почти от Адриатического моря до Желтого. Земли вдоль этого широкого коридора встречались и бедные, и богатые, и в Южной России, где почвы были плодородными, а климат более мягким, они назывались степью. Здесь вскоре после 2000 г. до н. э. люди приступили к важному завоеванию. Они начали приручать или одомашнивать лошадь, на которую до этого просто охотились, чтобы получить мясо.

Около 1500 г. до н. э. Китай несколько отставал от цивилизаций речных долин Среднего Востока в политическом развитии, искусстве производства металлов, в письменности, а возможно, также в сельском хозяйстве и астрономии. Но как изготовители обожженной керамики Китай и Япония достигли больших успехов. Это связанное с огнем ремесло предопределило развитие металлургии. Литье бронзы стало специализацией Китая, а китайские охотничьи колесницы были украшены бронзой почти так же, как большие послевоенные американские автомобили — хромированными деталями. Затем некоторые китайцы начали лить чугун, и к 400 г. до н. э. они научились производить плужный лемех — острое прочное лезвие для переворачивания почвы. Сильное пламя в горне, необходимое для плавки, получали, нагнетая воздух с помощью искусных двухцилиндровых ручных мехов. Некоторые из этих мехов позднее приводились в движение энергией падающих водных струй.

Для Китая было характерно удивительное языковое и культурное единство, но его политическое единство было непрочным. Он был гораздо ближе к степным пространствам, по которым кочевали столь искусные в сражениях конные воины, и намного больше страдал от их вторжений, чем Европа. Показательно, что Великая стена, предназначенная защищать Римскую империю от нападений варваров со стороны материка, так и не была построена, но Китаю еще на ранних стадиях своего развития пришлось задуматься о возведении такой стены, которая позволила бы им сдерживать напор врагов, живших в засушливых и малонаселенных землях к северо-западу.

Строительство Великой Китайской стены было завершено в 214 г. до н. э., однако в определенном смысле оно так и не закончилось, поскольку ее часто приходилось удлинять или дополнительно укреплять. В ней воплотились организаторские способности правителей, а также напряженные усилия сотен тысяч рабочих, которых в принудительном порядке отправляли на государственные работы. У них было меньше оснований восхищаться этой стеной, чем у их правителей. Привезенные издалека, разлученные с семьей — возможно, навсегда, — они должны были с утра до ночи работать на кирпичном производстве или в каменоломнях, обслуживающих строительство стены.

В Азии в это время единственным потенциальным соперником Китая была Индия. На самом деле они были разделены слишком большими расстояниями, чтобы быть соперниками. Они мало знали друг о друге. Тот факт, что и Индия, и Китай расположены в Азии, ничего не значил для них. Географическое понятие «Азия» ввели европейцы; и в течение долгого времени это понятие было незнакомо более образованным китайцам, которые считали Китай слишком важным и самодостаточным, для того чтобы быть частью какого-то другого географического объекта.

Индия, в отличие от Китая, была практически островом. В отрезанную от большей части Азии Гималаями, протянувшимися на восток почти на 2500 км, Индию легче всего было попасть с северо-запада. Там находились удобные горные перевалы. Индия была ближе к цивилизациям Среднего Востока и Греции, чем к основным территориям Китая; и такое расположение горных проходов увеличивало вероятность ее предпочтительных связей со средиземноморским миром. Основной язык Индии относился к индоевропейской языковой семье, а не к китайской. Большинство завоевателей приходили в Индию со стороны Европы. Во внешней торговле, как морской, так и сухопутной, она также предпочитала это направление.

В VI в. до н. э. индуизм, терпимый к инакомыслию, породил новые религии. Он положил начало джайнизму и более влиятельному буддизму. У Сиддхартхи Гаутамы, основателя буддизма, были общие черты с Христом. Его рождение во время полнолуния приветствовали не три мудреца, а один.

Отцом Гаутамы был царь одного из непальских племен, живший близ границы Индии, на влажной низменности в предгорьях Гималаев, где находился один из истоков реки Ганг. Ему принадлежали три дворца, где Гаутама, повзрослев, наслаждался радостями жизни. Царевича, не проявлявшего признаков того чувства долга, которое он проповедовал позднее, непрестанно развлекали женщины, игравшие на музыкальных инструментах; когда музыка смолкала, ее сменяли другие развлечения. Он вкушал плотские утехи, словно блудный сын. Он женился на своей кузине, и у них родился сын; но это также не привило чувства ответственности Гаутаме.

Рим был построен, как любили говорить его историки и создатели легенд, на семи холмах. Однако не все эти холмы были заселены в начальные периоды существования Рима. Город был слишком мал, и ему не требовалось такой большой территории. За стенами города текла река Тибр, впадающая менее чем через 40 километров в Средиземное море. Иногда желтая от глины, вымываемой из крутых склонов сильными дождями, эта река несла маленькие груженые лодки к своему устью и в обратном направлении. Сначала городом и небольшой окружающей территорией правил монарх, но в 509 г. до н. э. верх взяли семейства землевладельцев, республика которых просуществует около пяти столетий.

Став небольшим столичным городом, Рим продолжал бороться за свое существование. В 309 г. до н. э. его в течение 7 месяцев осаждала армия галлов, которые в конечном итоге вошли в город и наполовину разрушили его. Власть Рима тогда не распространялась и на половину Апеннинского полуострова. В 300 г. до н. э. он не контролировал даже Милан и территорию нынешней Венеции, которая была не более чем деревней. Риму не принадлежал ни один из островов Западного Средиземноморья: практически все они находились под влиянием его соперника — Карфагена, могущественного города на побережье Северной Африки.

Все дороги вели в Рим, и он разросся почти до неконтролируемых размеров. Вероятно, он был первым городом в мире — хотя в Китае также были крупные города, — население которых приближалось к миллиону человек. Он был желанной целью для бродяг и бедняков, которым некуда было больше идти, для тех, кто искал работы и азарта, а также для амбициозных людей, стремившихся воспользоваться богатыми возможностями, которые открывал этот город. Мощенные камнем улицы Рима наводняли повозки и толпы людей: кто-то из них прибывал с окрестных ферм, а кто-то — в качестве пленников последней войны. Растущий город снабжался водой по акведукам; эти длинные арочные мосты непрерывно подавали ее от подножий холмов к общественным баням, водяным цистернам и сосудам бесчисленных жилых домов, этой же водой смывались нечистоты. Некоторые из общественных бань были настоящими мраморными дворцами с многочисленными помещениями и множеством бассейнов с холодной и горячей водой. Количество этих заведений, посещаемых ради сплетен и удовольствий, непрерывно росло. В одном городе Риме было около 800 общественных бань.

Две основные мировые цивилизации — римскую и китайскую — разделяли огромные расстояния и географические барьеры. Сухопутный маршрут между Западным Китаем и ближайшими портами Черного моря был еще до христианской эры длиннейшим в мире. Он проходил по горам и плато, каменистым равнинам и соляным пустыням, через стремительные потоки и ущелья, а также обширные пастбища. Путешествие по нему было скорее похоже на эстафету, чем на процессию, поскольку обмениваемые товары передавались от торговца к торговцу, от базара к базару, и таким образом медленно пересекали континент на повозках или спинах лошадей и верблюдов, двигавшихся длинными караванами.

Главным грузом, который везли с востока, был шелк. Богатые жители Рима и Александрии жаждали получить шелковые наряды, а единственным их поставщиком в течение долгого времени оставался Китай. Неприметный шелковичный червь, питавшийся листьями, срезанными с миллионов китайских тутовых деревьев, жил всего 45 дней; но за свою короткую жизнь он создавал кокон из тончайших волокон, длина которых в распрямленном состоянии могла достигать 900 метров. Эти тонкие волокна скручивали в нити, из которых вручную ткали шелк во многих селениях и городах Китая.

Побережье современного Израиля, обрамленное песчаными дюнами, должно было казаться неприветливым чужеземным мореплавателям. Почвы в тех заливах и гаванях, где могли бросить якорь корабли, были бедными. И вообще город Иерусалим, по сравнению с большинством других знаменитых городов Средиземноморья, имел мало удобных гаваней. Иудеи — или израильтяне, или евреи — владели стадами, а не кораблями, будучи народом пастбищ, а не моря. В расположенном к северу Ливане имелись удобные естественные гавани, и его торговля с финикийцами процветала.

Слово «иудей» (йегудим) означает «скиталец», или тот, кто переходит с места на место. На протяжении большей части своей истории — а они, вероятно, происходили из района в верховьях Персидского залива или в соседней пустыне — иудеи не имели надежного дома. Этот народ-странник знал времена процветания, когда его стада и шатры занимали прекрасные пастбища, но он также помнил времена унижений, пленения и изгнания.

Древние иудеи верили, что их Бог всемогущ и вечен. Они редко произносили его имя вслух — таким благоговением и глубоким почтением он был окружен. 2000 лет спустя протестантские реформаторы стали называть его Иегова. Иегова защищал иудеев, если они следовали его предписаниям, его заповедям.

Первая из Десяти Заповедей гласит, что во всем мире есть только один Бог. Во времена, когда господствовало многобожие, — храмы Ближнего Востока были наводнены богами на всякое время года и на всякий случай, — иудейская религия казалась необычной. Ее последователям не позволялось поклоняться никаким иным богам.

Десять Заповедей предписывали иудеям, как вести себя в жизни. В их основе лежало уважение и сочувствие ближнему. Иудеи должны были почитать своих родителей. Они не должны были убивать, не должны были прелюбодействовать. Они не должны были лжесвидетельствовать на ближнего и даже думать о том, чтобы украсть у соседа вола или быка. Впоследствии будет отмечено, что в этом контексте упоминаются именно вол и осел, но не баран. Незаменимые вьючные животные, стоившие очень дорого, волы и ослы широко использовались для вспашки полей и перевозки тяжелых грузов.